Есть ли шанс остановить развал здравоохранения? Можно ли доказать врачебную ошибку? И кто помешает частным клиникам делать бизнес на пациентах? Об этом и многом другом мы говорим со Степаном Фирстовым, руководителем ассоциации медицинских организаций «Новомед», главным врачом клиники FMC и организатором III Форума частных медицинских организаций Урала.
— Степан Владимирович, какова ситуация с частной медициной в Челябинской области в сравнении с другими регионами? Какие позиции мы занимаем?
— За последние 7-10 лет мы сильно продвинулась в этом вопросе. Но в нулевые годы наша область была в числе отстающих. Связано это, в первую очередь, с консерватизмом нашего прежнего руководства. Областной минздрав в силу разных причин неохотно давал дорогу новым клиникам, долгое время на рынке звучал разве что один «Лотос». Первые частные стационары у нас появились в 2009 -10 годах — это были палаты клиник «Молдинг Маск» и FMC. В Екатеринбурге к тому времени подобные стационары существовали уже лет 10.
Тормозит развитие медицины и некая инертность самих пациентов. Мы до сих пор норовим пойти окольным путем: найти в государственной больнице какого-нибудь условного Николая Петровича, у которого лечился Федор Николаевич, и принести ему деньги в конверте. Хотя деньги эти ни пациенту ничего не гарантируют, ни на развитие отрасли не работают. Словом, сегодня мы вынуждены догонять не только столицы — Москву и Питер, но и такие крупные города, как Саратов, Красноярск, Самара и, конечно, соседний Екатеринбург.
— Вот вы интересно заметили насчет инертности пациентов. А не связана ли она с недоверием к частным клиникам? Мы постоянно слышим истории о назначениях, от которых легче становится разве что кошельку.
— И с этим тоже, абсолютно согласен. Тут, кстати, большая ошибка нашего государства, которое, не продумав до конца систему, выпустила джина из бутылки. Здравоохранение назвали «рынком», частную медицину — «бизнесом», и в самих этих формулировках заложена катастрофа. Но если государственные клиники находятся под присмотром минздрава, под контролем экспертов страховых компаний из системы ОМС, то частники существуют сегодня, по сути, отдельно от медицинского сообщества. С точки зрения качества и корректности лечения практически никто их не контролирует. Ответственность целиком лежит на юридическом лице, то есть, руководителе клиники. Но, во-первых, даже главному врачу сложно оценить действия всех своих специалистов. А уж тем более, директору, который, зачастую, и медицинского образования не имеет. Во-вторых, когда речь идет о коммерческой структуре, возникает конфликт интересов. Что греха таить, некоторые директора прямым текстом говорят своим врачам: «У тебя такой-то план, крутись, назначай, делай, что хочешь».
Кстати, в последнее время по тому же пути идут и государственные больницы. С введением платных услуг они мало чем стали отличаться от коммерческой структуры.
— А как должна работать система, чтобы пациент был защищен от таких коммерсантов?
— Необходимо убрать рабскую зависимость врача от работодателя и ввести независимый контроль. Во всем цивилизованном мире врач является субъектом права и носителем лицензии. Выдает эту лицензию независимый официальный орган, представляющий медицинское сообщество. Общественное объединение врачей, куда входят эксперты по всем медицинским специальностям. Именно они отслеживают деятельность подведомственных специалистов. Каждый врач у них под микроскопом. Известна его квалификация, его навыки, его опыт и статистика. Именно эти показатели напрямую влияют на востребованность специалиста, карьеру и зарплату. В случае нарушений созывается профильная комиссия, ситуация разбирается, и именно врач, а не клиника, где он работает, рискует потерять лицензию. Это страшный сон любого специалиста, поэтому ни один собственник больницы не сможет надавить и вынудить доктора пойти на нарушения.
Это же профессиональное сообщество, кстати, является защитником интересов врача. Пожалуйся он на недобросовестную клинику, ей грозят неприятности вплоть до судебных разбирательств и полного закрытия.
У нас же лицензию на ту или иную деятельность получает не врач, а больница. Четыре стены и крыша! Бред! Такая лицензия ничего не говорит пациенту об уровне конкретного врача. Все равно, что права выдавались бы не водителю, а автомобилю.
— Что же мешает нам пойти по этому пути? Выгодно ли это самим врачам?
— Конечно, для принятия такого решения нужна политическая воля. Но прежде всего, нужна инициатива самих врачей. А ведь многие привыкли паразитировать на нынешней системе. Очень удобно не нести ни за что ответственности. Но это преступное положение дел, хочу я вам сказать. Я как врач, как руководитель лечебного учреждения, заявляю: никогда пациент не докажет ни в одном суде врачебную ошибку, если, к примеру, хирург и анестезиолог будут в сговоре и будут покрывать друг друга. Включатся все механизмы защиты репутации клиники, а значит, и врача. Они будут подкреплены неоспоримыми теориями: старое оборудование, поздно обратились, плохо ухаживали. Но ошибку вы доказать не сможете. Констатировать ее смогли бы только независимые профильные специалисты. Члены того самого медицинского сообщества, которые знают систему и алгоритм лечения изнутри, которые ответственны за свои решения и иерархичны в отношении этой ответственности.
— Но эта ситуация касается ведь не только частных организаций? Вы согласны, что уровень медицины в принципе снижается?
— Не то слово. Качество медицины катастрофически падает и будет падать до тех пор, пока врач не станет самостоятельной ответственной и, что немаловажно, уважаемой фигурой в структуре здравоохранения. Вложи сюда хоть воз денег, ничего не изменится, пока не изменится система приоритетов. Прошла у нас несколько лет назад модернизация. И что? Стало лучше? Да ничуть! Допустим, часть денег разворовали. Но даже та часть, которая осталась, потрачена функционерами-чиновниками хаотично, без плана, без присмотра медицинского сообщества. А сообщество бы спросило: «Зачем в Южноуральск приобретать стойку артроскопическую за 5-7 млн, если никто там на ней работать не умеет?» И вот она стоит и гниет, как сотни подобных дорогостоящих аппаратов по всей стране. Выделят еще денег – произойдет ровно то же самое.
Между тем, существует богатый международный опыт, в том числе, бывших соцстран, чей путь развития нам ближе всего. Возьмем Польшу. Они не стали, как мы, вбухивать миллиарды, чтобы построить 10 суперсовременных кардиоцентров на 120 миллионов населения. Да 80% человек до этих кардиоцентров просто не доедут! Они сделали ремонт в государственных больницах, а врачам сказали: вот вам все юридические права, вот вам лицензия, вот вам возможность выбирать, где вы будете принимать своих пациентов. Хотите, в частной клинике, хотите, в бюджетной, хотите, открывайте свою практику. По сути, врач заключает с медучреждением контракт, как индивидуальный предприниматель. Его зарплата растет, его независимость растет, его успехи зависят только от него самого. Но и ответственность возрастает многократно! Если он плохо пролечил, претензии будут предъявлять ему, а не руководителю клиники, как это происходит у нас. А в качестве экспертов выступят члены профильных ассоциаций, которые существуют в каждой специальности.
— Степан Владимирович, а как быть с тем, что качественная медицина с каждым годом становится все более недоступной? В бюджетных больницах стоят многолетние очереди, часть услуг вообще возможна только за деньги. Для 70% населения это значит, невозможна вообще. Есть ли выход из этой ситуации?
— Это один из основных вопросов, которые мы будем рассматривать на Форуме. На помощь пациентам и врачам могла бы прийти страховая медицина. Я имею в виду вовлеченность частных клиник в систему обязательного медицинского страхования. Ведь частные медцентры, как правило, оснащены гораздо лучше большинства государственных больниц и имеют штат грамотных специалистов.
Конечно, не все частники готовы принимать пациентов по полисам ОМС. Беда в том, что страховые тарифы у нас рассчитываются по очень усредненным показателям, и большая их часть в разы ниже фактической себестоимости услуг. Но какими бы приблизительными не были тарифы, они способны увеличить поток пациентов, и это очень важно для частных клиник. Особенно сегодня, когда покупательская способность населения резко упала. А ведь есть и такие тарифы, которые в два, а то и в три раза превышают себестоимость! Они помогли бы отчасти компенсировать затраты. Но тут появляется барьер в виде самого государства. Оно не торопится привлекать к страховому «пирогу» дополнительных «едоков». Ведь если у пациента будет выбор, пойти по полису в частную клинику или государственную, и он раз за разом будет выбирать частную, то бюджетную придется просто-напросто закрывать? Чиновники такого допустить не могут. И в
Систему менять необходимо, частные больницы вводить в общую схему здравоохранения как равного партнера необходимо, но делать это надо продумано. Нужно пересматривать тарифы и создавать конкуренцию между бюджетными и частными клиниками за государственные деньги. Это пойдет на пользу всей системе! Сегодня главные врачи бюджетных больниц попросту не заинтересованы повышать привлекательность своих учреждений в глазах пациентов.
— Насколько я знаю, клиника FMC, которой вы руководите, как раз очень активно участвует в системе ОМС…
— Мы одни из первых вошли в эту систему на очень низких тарифах. Помню, как бухгалтер крутила пальцем у виска: «Степан Владимирович, мы же в минус уйдем!» Но я знал, что делаю. Мы оказываем помощь и не имеем права ее не оказывать, когда такая возможность существует. У меня есть стационар, есть ресурс, и если я могу, пусть даже с нулевой прибылью, пролечить человека по полису ОМС, я буду это делать. Тем более, как я уже говорил, есть тарифы, которые превышают фактические затраты на лечение. Сегодня около 40% травматологических больных с полисам ОМС взяли на себя частные больницы. Мы стали частью системы.
Но сказать, что работать с ОМС сложно, значит, ничего не сказать. Тариф и раньше-то не покрывал накладных расходов на закуп, например, протезов. А тут еще и рубль обвалился. Своего мы ничего не делаем, все импортное. Себестоимость импорта выросла почти в два раза, а тарифы остались прежними. Выживай, как хочешь. Это касается и бюджетных больниц! Они по тем же тарифам работают! На чем они сэкономят? Купят дешевый отечественный протез? Расходники попроще? А расплачиваться за это придется пациенту.
— Если резюмировать разговор, какие самые главные шаги сегодня необходимо предпринять для спасения российской медицины?
— Создать независимое профессиональное саморегулируемое медицинское сообщество. Перестроить систему таким образом, чтобы в центре были интересы врача и пациента. Не коммерция, не карьера директора, не интересы фармкомпаний, которых развелись целые сотни, а пациент и его доктор. Вся инфраструктура должна быть им подчинена. Главврачи и директора должны думать о приобретении качественного оборудования и решать хозяйственно-организационные вопросы. Медсестры и остальной персонал должны взять на себя максимум сопутствующей нагрузки. А врач должен быть небожителем. Я не шучу. Он должен только лечить! Думать о спасении человека, а не о том, откуда ему завтра прилетит, от ФОМСа за неправильно заполненные бумажки или от директора за невыполненный план. И не о том, чем кормить семью.
Иначе нас ждет катастрофа. Сегодня только 30% выпускников медицинских вузов идут работать врачами. Из них только 30% становятся профессионалами. В провинции с кадрами просто беда. В деревнях даже аптек нет. Люди-то, между прочим, не жалуются! Знаете, что они говорят? «Да все у нас хорошо! Грибы есть, ягоды есть, любовь есть. Нам больше ничего не надо!» Прекрасно, ребята. Только давайте тогда назовемся страной третьего мира, укроемся банановым листом и успокоимся. Но мы ведь претендуем на